Сегодня, впервые в жизни, ей пришлось принимать решения самостоятельно. Когда были живы родители, за нее все решал отец, а она лишь слушалась его. После смерти отца брат указывал ей, что нужно делать. Похитив Динку из родного дома, ва́ррэны стали управлять ее судьбой. А сейчас она впервые оказалась предоставлена сама себе.
Первое чувство, которое испытала она, увидев ва́ррэнов в клетке — страх и растерянность. Теперь никто не скажет ей, что нужно делать. Целый день понадобился ей, чтобы принять этот факт и смириться с ним. И уже там, на пепелище, похоронив страх и нерешительность, Динка вдруг кристально ясно увидела свою цель и осознала, чего же хочет она сама. Сама! Без указаний, без чужой помощи и чужого принуждения. Просто потому, что она так решила.
Это было пугающее и, одновременно, пьянящее чувство власти над собственной жизнью. Но она насладится им потом. Сейчас она хотела только одного — помочь ва́ррэнам, попавшим в беду. Несмотря на то, что и Шторос, и Хоегард приказывали ей уходить, слушаться их она не собиралась.
Динка забралась в постель, но, несмотря на усталость, уснуть не получалось. Завтра их куда-то повезут. Из разговоров в таверне она узнала, что отсюда идет лишь две дороги. Одна, плохонькая и заросшая, в сторону болот, а другая, широкая и утоптанная, в Энзил, до которого десять верст. Динка припомнила, что верхом рысью и по бездорожью они ехали с ва́ррэнами с заката до полуночи от Энзила до стоянки в лесу. И еще пару часов ехали они с Хоегардом от стоянки до деревни. Значит, если не спешить, а с двумя гружеными телегами быстро не поскачешь, до Энзила можно добраться за пять часов.
Выезжать сразу вслед за конвоем она боялась — вдруг это вызовет подозрения. Значит надо сделать вид, что она отправляется на болота, к своему жениху, который уже ждет ее там. А затем повернуть и, обогнув деревню, пуститься в догонку за повозками. И успеть надо за пять часов, чтобы нагнать их до Энзила, где есть развилка дорог, и существует вероятность их потерять. Вариант остаться в деревне и ждать Динка больше не рассматривала. Ва́ррэны слишком слабы сейчас. И, если она не поторопится с их освобождением, то они могут просто не выдержать тяжелой дороги и погибнуть. Как бы то ни было, а смерти она им не желала.
Рано утром, еще до восхода солнца, Динка была уже на ногах. Выглянув в окно и убедившись, что гвардейцы и телеги с ва́ррэнами еще здесь, она занялась приготовлениями в дорогу. Первым делом Динка выпотрошила свою сумку, оценив ее содержимое. В сумке оказалось все необходимое, как и говорил ей Хоегард. Два кинжала в кожаных ножнах: десяти и двадцати дюймов длиной. Чистые полосы ткани для перевязок и заживляющая мазь. Запас еды на пару дней. Кремень и кресало для добывания огня. Прочная веревка. Много золотых монет и мошна — небольшой мешочек, наполненный серебром и медяками, который можно подвесить на пояс. Свернутая в трубочку карта, которую Динка повертела в руках и сунула на дно рюкзака. Из своего имущества у нее был только резной деревянный гребень, теплый плащ да свернутая узлом ночная сорочка. Динка осмотрела свои богатства и решила, что ей все же кое-чего не хватает. Придется перед дорогой искать, где тут можно докупить одежды и снаряжения.
Но сначала нужно было попытаться передать ва́ррэнам воду. Динка незамеченная выскользнула из дома, в котором все еще спали. Наполнила бурдюки у колодца и прошлась вдоль улицы, по которой должен был отправиться в Энзил конвой с преступниками. В одном месте над дорогой нависала толстая, покрытая густой листвой, ветвь липы. Динка ловко, как кошка, взобралась на развилку дерева, цепляясь за шершавую кору босыми ногами. Устроилась на ветке и затаилась. Если вдруг кто-то ее и заметит, то можно сказать, что забралась туда из любопытства.
Она лежала довольно долго, глядя на трепещущие на осеннем ветру желтые листья, пока не услышала стук копыт, грохот катящихся по дороге телег и гомон толпы, провожающей демонов в последний путь. Она подобралась, отцепила от пояса бурдюки с водой и принялась напряженно ждать. У нее будет лишь один шанс на успех.
Телеги она увидела издалека и порадовалась своему удачному выбору места схрона. Гвардейцы ехали вокруг клеток плотным строем, не позволяя зевакам приблизиться. Однако верхняя часть клеток была не защищена. Если она обронит бурдюк в тот момент, когда клетка проедет под ней, то он попадет, сквозь решетки прямо в руки кому-нибудь из ва́ррэнов. Сложность была только в том, чтобы проделать этот фокус дважды, не привлекая к себе внимания.
Первой ехала телега со Шторосом и Вожаком. Сидевший, скрючившись, Шторос вдруг поднял голову и посмотрел прямо на ветку, на которой она затаилась. Динка могла бы наверняка сказать, что он не мог ее увидеть. И, тем не менее, он смотрел прямо на нее. Откуда он всегда знает, когда она оказывается рядом?
Динка отмахнулась от посторонних мыслей и сосредоточилась на своей руке, держащей бурдюк. У нее была лишь одна попытка.
Как только клетка оказалась прямо под ней, она разжала пальцы, и бурдюк упал вниз, проскользнул между прутьев и оказался прямо в подставленных ладонях Штороса. На миг ее обожгло взглядом изумрудных глаз, и телега проехала дальше. Они проделали это так быстро и слаженно, словно всю жизнь были напарниками. Никто из охранников не заметил, как из густой листвы выскользнул кожаный мешочек с водой и оказался в руках демона.
Осмелев, Динка повторила то же самое со вторым бурдюком. Но в этот раз так гладко не получилось. У второй клетки прутья были сделаны чаще и бурдюк шмякнулся об них, не провалившись внутрь. На звук гвардейцы бросились к клетке, а Динка, словно белка, метнулась с ветки на ствол липы и, обдирая ладони, скатилась по нему в придорожный овраг и затаилась под корягой, чутко прислушиваясь.
Из шума и ругани, она поняла, что отобрать флягу у Хоегарда не успели, а на дереве никого не нашли. И кортеж двинулся дальше. Дождавшись, когда грохот колес и шум голосов стихнет вдали, она выбралась на дорогу и, как ни в чем не бывало, вернулась в таверну, довольная собой. Пока все шло по задуманному плану.
Динка, не торопясь, позавтракала в таверне. Расплатилась за еду и ночлег из мошны с медными и серебряными монетами. Сложила в сумку приготовленные для нее хозяйкой съестные припасы. На расспросы о женихе и дальнейших планах, она рассказала придуманную ночью легенду о том, что он уже ждет ее на границе болота. Ее рассказ был не такой складный, как у Хоегарда, но и публика была не очень привередливая. К тому же, на фоне поимки демонов, ее история уже не казалась обывателям настолько интересной.
За разговорами ей подсказали, где найти лавку старьевщика, в которой она, спустя полчаса, купила себе все необходимое. Крепкую дорожную куртку с длинными широкими рукавами, грубые кожаные сапоги с высокими голенищами, на которые попросила укрепить шпоры, и широкий пояс. На него повесила мошну, свой маленький бурдючок с водой и связку метательных кинжалов Тирсвада. На левую руку под длинный рукав куртки привязала ножны с коротким кинжалом. На левую ногу под высокое голенище сапога прикрепила длинный кинжал.
Уже в конюшне она плотно заплела свою длинную косу короной вокруг головы, чтобы не мешалась. Затем почистила, покормила и запрягла двоих лошадей. Повесила на спину одной из них мешок с овсом. Еще раз присела на дорожку на пороге конюшни, припоминая, ничего ли не забыла, и отправилась в путь. Она ехала верхом на лошади Дайма, ведя на поводу вторую лошадь по заросшей дороге в сторону болот.
Проехав неспешной рысью полверсты, она свернула с дороги и, привязав лошадей, притаилась в кустах, набираясь сил перед долгой дорогой и убеждаясь, что никто не идет и не едет за ней следом. К счастью, на пустынной тропе никто не показывался. Легенда, которую они придумали с Хоегардом, надежно защитила ее от всяких подозрений. Динка привязала одного коня к седлу второго, вскочила на ведущего коня и, огибая деревню по широкой дуге, галопом поскакала догонять кортеж с преступниками и их конвоирами.