«Или ты не хочешь помочь своему любимому?» — откуда рыжий мерзавец знал, какие чувства она испытывает к Дайму, если она даже сама не решалась себе в этом признаться? «Любимый»… Динка, чувствуя, как внутри все трепещет, словно листья осины на ветру, принялась покрывать нежными поцелуями лоб, щеки, губы лежащего перед ней ва́ррэна.

Только не умирай. Только продержись еще немного. Динка готова была на все, лишь бы помочь ему. Если бы только она знала, что еще можно сделать…

Рычание со стороны остальных ва́ррэнов становилось громче, и Динка невольно прислушалась, о чем шел спор.

— Надо уходить отсюда немедленно, — рычал Тирсвад. — Вы разве не видите, что нас вот-вот накроют? Я скорее сдохну, чем вернусь обратно.

— Это ты ничего не видишь от страха, — шипел на него Хоегард. — Разуй глаза и посмотри — повсюду рыщут отряды гвардейцев. Только здесь, под самым носом у них, мы в безопасности.

Шторос молчал, вытянувшись поперек островка и переводя взгляд с одного товарища на другого. А те уже готовы были вцепиться друг другу в глотки.

— У нас раненый, и мы далеко не уйдем, пока он не очнется, — негромко проговорил Шторос, ни с кем не соглашаясь, но и не опровергая ничье мнение.

— К черту раненого, — рыкнул Тирсвад. — Если он до сих пор не очнулся, то шансы его невелики. Нам надо уходить без него, иначе мы все тут сдохнем.

— Так-то это не просто раненный, а твой Вожак, — напомнил Шторос.

— У нас уже есть новый Вожак, — с нажимом проговорил Тирсвад, глядя Шторосу в глаза. Шторос замер. Как показалось Динке, даже дышать перестал. Да, именно так и было.

Сколько она знала ва́ррэнов, всегда было очевидно, что Шторос является конкурентом Дайма. Из всех троих он был самым агрессивным, самым непокорным, самым необузданным. Вожак унижал его, чтобы показать свое превосходство, вернуть себе подчинение Штороса. А Шторос, как скрыто, так и явно, пытался с ним соперничать во всем. И теперь, когда Вожак был беспомощен и слаб, Шторос очень естественно взял на себя командование их маленьким отрядом. Как он сейчас решит, так и будет. И, если он поддастся искушению, то они, не задумываясь, бросят Дайма здесь умирать.

— Мы никуда не пойдем, пока Дайм не очнется, — звонко сказала Динка, не выпуская лицо Вожака из своих ладоней. Трое ва́ррэнов, как по команде, обернулись к ней. Динка, остро чувствуя свою наготу под пронизывающими звериными взглядами, тем не менее упрямо переводила глаза с одного лица на другое. Она не надеялась, что ее мнение учтут, но только хотела, чтобы у Штороса проснулся здравый смысл и не дал ему принять неверное решение.

— Заткнись, шлюха. Тебе голоса не давали, — грубо осадил ее Тирсвад. У Динки на глаза навернулись слезы. За что он так с ней?

Но не успела она толком испытать обиду, как Шторос и Хоегард одновременно сорвались с места и слаженным движением скрутили Тирсвада узлом.

— Если ты, ублюдок, еще раз скажешь Динке хоть одно обидное слово… — злобно прошипел Шторос ему в лицо, скаля клыки, — то я лично перегрызу тебе глотку!

— Какого черта? — простонал Тирсвад, не совсем понимая, что произошло.

— А такого… — добавил Хоегард с другой стороны. — Что, если бы не эта девчонка, твоя безмозглая козлиная башка уже украшала бы городские ворота.

— Ты меня понял? — снова зарычал Шторос. Тирсвад кивнул, часто дыша, и его отпустили. Динка смотрела на происходящее, открыв рот от изумления. Конечно, можно было надеяться на благодарность со стороны ва́ррэнов. Все-таки она их вытащила практически с эшафота. Но чтобы настолько!

— Мы останемся здесь столько, сколько понадобиться Дайму, чтобы очнуться, — постановил Шторос. — А Динка постарается сделать так, чтобы он очнулся быстрее, — с нажимом добавил он, глядя Динке в глаза. Динка горячо закивала головой.

— А что ты жрать тут собрался? — не желая сдаваться, буркнул Тирсвад.

— Пойду поймаю рыбу, — подбирая с земли один из ножей, уже вполне беззлобно отозвался Шторос и ползком скрылся в тростнике.

Хоегард молча взял второй нож и уполз в противоположную сторону, оставив Динку наедине с обозленным Тирсвадом. Да еще и совсем безоружную. Хотя… Динка вдруг вспомнила, что она не беззащитна. И, запустив руки в свою спутанную прическу, больше напоминавшую сейчас воронье гнездо, извлекла из волос три маленьких метательных ножа.

Тирсвад сидел к ней боком, поджав колени к груди и опустив на них подбородок, и смотрел сквозь камыши вдаль. Динка натянула на себя почти просохшее платье и на четвереньках подползла к Тирсваду. Он продолжал сидеть неподвижно, делая вид, что не замечает ее.

— На, возьми, — Динка примирительно протянула ему на ладони ножи. — Это же твои?

Тирсвад удостоил ее коротким взглядом и забрал ножи, стараясь не касаться ее ладони.

— Извини, я не смогла сохранить все. Седьмой я не нашла, а три я потеряла по дороге, — вздохнула Динка. Но Тирсвад, сжимая ножи в своей большой ладони, больше не обращал на нее внимания. Динка удрученно отползла к Дайму и принялась перебирать его волосы, выпутывая из них веточки и сморщенные обрывки тростниковых листьев.

Глава 13

Вскоре вернулись Шторос и Хоегард. Каждый из них нес в руках по две рыбы. Одну рыбу швырнули Тирсваду, вторая упала к ногам Динки. Динка растерянно смотрела, как ва́ррэны жрут рыбу прямо живьем, разрывая острыми клыками белое мясо и перемалывая мощными челюстями кости. Хоегард посмотрел на Динку, отложил свою недоеденную рыбу и взялся за нож.

— Я почищу тебе рыбу? — спросил он, подобрав с песка плоский камень и укладывая на него еще трепыхающееся речное создание. Динка, сглотнув, кивнула. Она, хоть и была голодна, но все равно не была уверена, что сможет преодолеть отвращение и есть рыбу сырой. Она смотрела на руки ва́ррэна, ловко отрезающие рыбе голову, вычищающие потроха и чулком снимающую шкурку вместе с чешуей. Хоегард вышвырнул в реку рыбные отходы и накрыл почищенную рыбу руками. Между пальцев у него проскочило пламя.

Некоторое время ничего не происходило, а потом до Динки донесся одуряющий запах жареной рыбы, и она жадно втянула его носом, чувствуя как засосало под ложечкой.

— А мне пожаришь? — игриво попросил Шторос, скорее чтобы подколоть, а не получить ответ.

Динка обратила внимание, что Шторос и Тирсвад с интересом наблюдают за действиями Хоегарда. Оказывается, хоть способность использовать силу дана была каждому ва́ррэну, но не каждый умел обращаться с ней настолько тонко, чтобы с ее помощью приготовить еду.

— Сам себе пожарь, — беззлобно огрызнулся Хоегард, протягивая Динке восхитительно пахнущую, хоть и слегка подгорелую с одного бока рыбину. Для себя он утруждаться не стал. Так и продолжил глодать сырую, вместе с костями и чешуей. Динка благодарно коснулась губами его щеки и тоже начала есть, отщипывая жареное мясо по кусочку и складывая на камень косточки.

Наевшись и сполоснув лицо и руки от вонючего рыбного запаха, Шторос подполз к Динке и растянулся вдоль ее бедра.

— А теперь «корми» меня, — потребовал он.

Динка растерянно захлопала ресницами, не понимая, чего он от нее хочет.

— «Корми» меня силой также, как «кормила» Тирсвада и недавно «кормила» Вожака, — пояснил Шторос, закидывая руки за голову.

— Ах, это… — Динка неопределенно пожала плечами. — Я не совсем понимаю, как это получается.

— Ну и что, — Шторос зажмурился, словно сытый кот, греющийся на солнышке. — Ты хотя бы попробуй.

— Хорошо, — согласилась Динка, осторожно касаясь рукой шершавой поверхности извитого рога у него на голове, а потом соскальзывая с него и утопая ладонью в рыжей копне волос. Волосы у Штороса были совсем не такие, как у Вожака. Они были мягкие, тонкие, шелковистые, и сияли на солнце, словно были из золота.

— Я бы с удовольствием поимел тебя, — Шторос приоткрыл одно веко и сверкнул на нее изумрудным глазом, — но пока не могу. А силы мне нужны. Все потратил уже.

— Куда же ты их потратил? — спросила Динка, проводя ладонью по его щеке и беззастенчиво любуясь на его красивое лицо, пользуясь тем, что глаза его были закрыты.